Про спектакль «Поиск продолжается», который всегда собирает аншлаги, мы поговорили с режиссером постановки Дмитрием Крестьянкиным, инструктором Школы «ЛизаАлерт» Ниной Маньковской и руководителем спецпроектов отряда Анной Агулиной. А также о том, как возникла идея сотрудничества, почему спектакль — про каждого из нас, и что делать родителям, чтобы уберечь ребенка от ухода из дома или пропажи.
15 октября поисково-спасательный отряд «ЛизаАлерт» отмечает свое 14-летие. билайн стал первым крупным партнером отряда и уже более 10 лет предоставляет технологические решения для поисков — от горячей линии 8(800)700-54-52 до поиска людей с помощью искусственного интеллекта и больших данных. Сегодня у отряда большая партнерская сеть — нужны разные ресурсы и экспертиза. За 14 лет работы проделан огромный путь и спасены более 200 000 тысяч людей. Уже много лет «ЛизаАлерт» занимается не только поиском пропавших людей, но и профилактикой пропаж: проводит беседы с детьми в школах, родительские собрания, квесты и «Рыжие елки» под Новый год. А не так давно появился еще один инструмент профилактики — спектакль для подростков и их родителей.
Как возникла идея спектакля?
Анна Агулина: В «ЛизаАлерт» мы часто говорим: «Лучший поиск— это тот, который не состоялся». Поэтому давно и активно занимаемся информированием людей о том, как не потеряться самому и уберечь от этого близких, особенно детей. Мы убеждены: чем больше расскажем полезной информации родителям и донесем ее до детей, тем меньше случится трагедий. И мы все время ищем различные форматы донесения этой информации — на улицах городов по всей России появляются муралы, полезная информация — на Останкинской башне, выставки отряда много лет проходят в городских парках, ролики размещаются в интернете, а также сериал «Неспокойные ночи» и программы на телевидении, и так далее.
В 2020 году мы встретились с театральным режиссером Егором Перегудовым, и он предложил сделать совместный социальный проект. Но договоренность удалось реализовать не сразу — случился коронавирус, потом локдаун, все закрылось, и к какой-то конкретике мы так и не смогли прийти. Спустя три года Егор вернулся уже в роли художественного руководителя театра Маяковского с идеей создать спектакль про подростков, и в качестве режиссера предложил кандидатуру Дмитрия Крестьянкина, который имеет опыт работы с подростками и постановки социальных спектаклей. С Димой мы проговорили много часов, определив три актуальные темы, которые хотим поднять в спектакле.
Что это за темы?
Нина Маньковская: Это три главных причины, которые в итоге становятся источником проблем и ведут к самовольным уходам из дома и последующим сложным поискам: конфликт в семье или детском коллективе, общение в интернете с незнакомцами и буллинг. Именно в этих сложных жизненных ситуациях подростки, как правило, остаются один на один со своими проблемами и часто делают опасный выбор.
Анна Агулина: Дима собрал крутую команду, которая работала над спектаклем, и в том числе драматурга Элину Петрову. Она пообщалась с нашими координаторами, которые занимаются поисками детей и подростков, и они стали консультантами спектакля. У отряда большой опыт, поэтому мы знаем, какие ситуации не должны происходить в семье и в ближайшем окружении подростка, чтобы не допустить его пропажу или уход из дома, и мы можем помочь родителям увидеть ситуацию с другой стороны. Поэтому решили сделать три новеллы, которые как раз и будут рассказывать про эти три основные проблемы.
Нина Маньковская: Элина смогла настоящие истории отряда облечь в художественную форму, сохранив абсолютную честность и достоверность. И театр предложил классную идею — ввести в спектакль настоящего добровольца, инструктора отряда «ЛизаАлерт», чтобы после каждого спектакля случался важный разговор о том, что были показаны реальные истории. И дети получили разъяснения, как вести себя в таких же или аналогичных ситуациях, и узнали, какие есть правила безопасности. Это очень важно, потому что спектакль оказывает очень сильное, я бы сказала, ошеломляющее воздействие. И это впечатление детям нужно обязательно обсудить — получить поддержку своим мыслям и найти ответы на вопросы.
Видео: «Московский академический театр им.Вл.Маяковского» / VK
Актеры играют в спектакле просто пронзительно — создается впечатление, что для них это личные истории. Как вы их выбирали?
Дмитрий Крестьянкин: В спектакле играют всего четыре актера. Для меня было важно, чтобы это были не просто профессионалы, но и чтобы они чувствовали ту проблематику, о которой говорят со сцены. Было важно стереть эту невидимую черту между зрителями в зале и актерами на сцене. В спектакле играют молодые актеры, которые сами еще остро помнят подростковые годы, и у каждого из них есть свой личный бэкграунд на ту или иную тему, что мы поднимаем в спектакле.
Когда мы ставили спектакль, двое из актеров еще учились в театральном вузе. По сути, это вчерашние выпускники школ — и к ним больше доверия у подростков, чем если бы со сцены к ним обращались 40-летние актеры и рассказывали про буллинг и проблемы в школе. Достоверности для зрителей в этом бы не было.
Спектакль изначально был ориентирован на показ в школах, как его там восприняли?
Анна Агулина: Спектакль был создан в рамках проекта Департамента культуры и Департамента образования и науки города Москвы «Театр в школе» и был рекомендован для показа школьникам. На его прогоне (предпремьерный показ) было много жарких споров и дискуссий — он действительно не оставляет равнодушным ни детей, ни взрослых. После первого и последующих показов мы получили настолько живой отклик от зрителей, что руководство театра приняло решение ввести его в постоянный репертуар. И в этом большая заслуга Милы Деневой, заместителя худрука театра Маяковского, которая курировала создание спектакля от А до Я.
Дмитрий Крестьянкин: Для меня было мощным впечатлением и важным открытием реакция детей и подростков — после спектакля они подходят и просят помощи у актеров и у инструкторов. Мне кажется, что это очень ценная штука, потому что подростку в принципе не так просто подойти и что-то сказать. А спектакль дает ребенку эмоциональный заряд для разговора. И сам факт того, что подросток начинает говорить о том, о чем раньше не мог, — это очень ценно. В этом смысле спектакль оказывает терапевтический эффект. Дети после показа, как правило, настолько благодарны, что это заряжает всю команду продолжать свое дело снова и снова. Это искусство прямого действия, когда оно не просто несет эстетическое удовлетворение, а дает еще и полезные инструменты для того, чтобы ты жил дальше.
На какую аудиторию рассчитан спектакль — вы поднимаете сложные темы, связанные с личной безопасностью, есть ли там возрастные ограничения?
Дмитрий Крестьянкин: Возрастное ограничение у нас 12+. Это некий компромиссный вариант. К сожалению, ребёнок уже где-то с 10 лет может столкнуться даже со второй новеллой про педофила из интернета. Я много работаю с подростками, и по моим ощущениям, подростковый возраст очень сильно помолодел. Если раньше мы всегда говорили, что подросток — это человек с 14 лет, то сейчас поднимать те темы, которые у нас затрагиваются в спектакле, с 14-летним подростком может быть уже поздно, а в 16 уже, возможно, даже бессмысленно. Поэтому, если вашему ребенку даже 10 лет, но вы понимаете, что ему полезно будет посмотреть спектакль, приходите на постановку вместе с ним.
На показах в школах мы поняли одну важную вещь — там нет родителей. А спектакль важно посмотреть не только детям, но и взрослым. В театре есть возможность прийти родителю и ребенку и потом обсудить увиденное дома. Наш спектакль становится поводом для родителей и их детей поговорить на важные темы, которые просто так вряд ли бы подняли в семье.
Анна Агулина: Мы получали и обратную связь от родителей. Например, одна из зрительниц потом рассказала, что ее дочка-подросток после спектакля попросила маму дома поговорить. Выяснилось, что девочка общалась в интернете с человеком, который представлялся подростком, но им не являлся. В результате этого разговора удалось избежала контакта с этим человеком и не допустить опасную ситуацию. Мама была очень благодарна за постановку, так как дочка не рассказывала эту ситуацию до момента, пока они вместе не сходили на спектакль.
Какие профилактические рекомендации вы можете дать родителям?
Нина Маньковская: Есть один короткий ответ — будьте другом своему ребенку! Не допускайте ситуации отчуждения между вами и вашими детьми, интересуйтесь их жизнью, старайтесь привить культуру безопасного поведения, а не только ужесточать контроль, когда подросток стремится к самостоятельности. Помните, что подросток часто не способен принимать верные решения не из вредности и протеста, а потому что не может справиться с тем, что происходит внутри и вокруг. Организм стремительно меняется, взрослые проблемы накладываются на еще детское их восприятие, ему нужна помощь. Ребенок должен знать, что дома его примут любым. Любая его проблема будет, прежде всего, услышана, от нее не отмахнутся. Объясните ребенку разницу между своими и чужими людьми, научите обращаться за помощью к безопасному человеку и напоминайте, что просить помощи не стыдно. Напоминайте правила безопасного общения в сети интернет. Показывайте своим примером, что предупреждать, с кем ты уходишь, куда идешь и когда планируешь вернуться — это норма, это забота друг о друге в семье. Тогда у ребенка не возникнет мысли о гиперконтроле с вашей стороны. И никогда не игнорируйте изменения в поведении ребенка или жалобы на буллинг. С буллингом можно и нужно бороться и это всегда требует вмешательства взрослого человека. Травля не останавливается сама по себе. Изучайте материалы отряда «ЛизаАлерт», они находятся в открытом доступе в «Вконтакте» и Telegram. Всегда вставайте на сторону ребенка и говорите друг с другом!
Кибербуллинг. Что делать, если стал его жертвой, и как бороться с травлей в сети
Почему, на ваш взгляд, спектакль имеет такое мощное воздействие на людей?
Дмитрий Крестьянкин: Проблематика одиночества и сложности подросткового периода — важные темы для осмысления. И включение спектакля в репертуар театра дают возможность охватить большую аудиторию — больше шансов, что спектакль увидят те, кому важно его посмотреть прямо сейчас, пока не случилась трагедия. Кроме того, я решил немного расширить эту мысль спектакля, что мы в принципе теряем друг друга, даже просто как люди. В нашем мире стало меньше разговоров по телефону и живого общения, настоящего интереса друг к другу. Например, в какой-то момент ты перестал своей маме говорить, как у тебя дела, или наоборот, мама перестала спрашивать, как дела у ребенка. Билеты на спектакль покупают ведь и обычные зрители, и важно было, чтобы мысль о том, что потеряться может каждый, дошла до всех.
Мы используем немного жесткий ход в спектакле — берем перед началом фамилии зрителей, а в конце актеры зачитывают их, как людей, находящихся в поиске. Когда человек слышит свою фамилию, он понимает, что это может коснуться его непосредственно. Да, это может напугать, но этот прием сильно работает на людей. И выходя со спектакля, хочется позвонить родным и сообщить, что с тобой все в порядке, и узнать, как дела у них.
Какие у вас мечты?
Анна Агулина: Дима задумал этот спектакль, как мостик между родителями и подростками. Мы мечтаем, чтобы вот такой мостик был построен у всех, и искренне рады, если наш спектакль может в этом помочь. В Москве за 1,5 года было показано уже более 45 спектаклей. Но очень хочется, чтобы случились гастроли, чтобы спектакль увидели во всех городах России.
Дмитрий Крестьянкин: Есть спектакли, ну вот даже мои, которые если вы не посмотрите, мне будет просто грустно от того, что вы их не увидите. А этот спектакль, мне очень важно, чтобы он успел… чтобы он успел быть увиденным теми, кому надо его увидеть. Поэтому я мечтаю, чтобы его посмотрели как можно больше тех людей, кому он может успеть помочь. В поиске и в оказании помощи ведь самое главное — это время: вовремя начать искать, вовремя забить тревогу, и чтобы вовремя были сказаны правильные слова, где они нужны прямо сейчас.
